Ф васильев оттепель. Юный гений пейзажа

Картина «Оттепель» Васильева находится в том же зале Третьяковки, что и «Грачи прилетели» Саврасова. Они висят на противоположных стенах. И написаны они были художниками в один и тот же год. В 1871 году. И при схожих обстоятельствах. Оба художника, не вместе, выезжали на этюды на Волгу, чтобы наполнить душу новыми впечатлениями. И публика с этими волнующими душу пейзажами тоже познакомилась в одно время. И оба эти пейзажа тоже оказались лучшими в творческой жизни обоих художников.

Но есть и различия между двумя изображениями нашей природы. Если от картины Саврасова исходит чувство радости, принесённой на крыльях вернувшихся домой птиц, чувство возрождения природы и начало только светлого и доброго в жизни вообще, то, когда я стою перед не очень большой картиной «Оттепель», я чувствую, как душа моя наполняется совсем другими настроениями.

Мне хочется поведать о моих собственных ощущениях, которые охватывают мою душу при созерцании этой оттепели. Допускаю, что кто-то может и не согласиться о мной.

Вот, к примеру, что касается Грачей. Эта картина звучит, она звенит от гомона черных птиц. Она наполнена звуками пробуждения природы, радостным шумом и хлопаньем крыльев птиц, вернувшихся наконец в родные места. На Родину. А еще мы видим и слышим весеннюю капель, журчание первых ручьев, наполненных талой водой. А если напрячь воображение, то мы услышим ещё и ток берёзового сока, поднимающегося от корней к самым верхним веточкам неказистых деревьев. Мы чувствуем, как всё видимое пространство очень скоро раскрасится в зелёный цвет. А в иконографии это цвет жизни.

А вот «Оттепель». Слово такое хорошее. Тепло, добро. Переход от давящего злого холода, от которого нужно защищаться, который убивает, который заставляет замереть всю окружающую природу. Холод, который останавливает жизнь и движение, который убивает все природные звуки на всем обширном пространстве нашей земли.

На картине «Оттепель» царит тишина. Нет звуков и нет шумного хлопанья крыльев, знаменующих начало новой жизнь. Хотя мы и видим каких-то птиц на размытой дороге. Скорее всего ворон, которые никуда и не улетали.

Тишина не простая. Она проникнута неслышным напором природных сил готовых к пробуждению. Они находятся ещё в тихой полудрёме и неподвижности. Ну вот ещё чуть-чуть и зазвенит капель, и старый пень берёзкой вновь захочет стать.

А ещё меня охватывает чувство одиночества и тоски, и ничтожности человека перед силами природы.

Да, одиночества. Вот на картине Саврасова нет людей. А у Васильева они есть. Мы видим старика и маленькую девочку, укутанную в нехитрые одежды. Девочке лет семь, она тянет ручонку с каким-то вопросом, обращаясь к дедуле. То, что они не местные – это можно предположить по котомке на спине старика. С котомкой в соседнюю деревенскую избу в гости не ходят.

Но вот удивительная вещь. Вот если бы не было этих двух фигур на дороге, то меня просто восхитил бы пейзаж сам по себе. Но я вижу старика и внучку его, и моя душа сразу же, как ни странно проникается грустью и печалью. Присутствие человека на этом пейзаже рождает в моей душе чувство беспомощности перед могучими силами природы. Силы, которые проявляют себя вне воли человека. Они показывают всё его ничтожество перед вечностью и неизмеримостью всего небесного пространства, прописанного волшебной кистью художника.

*****
Я гляжу на картину, и у меня нет сомнение, что пейзаж написан большим мастером, профессионально владеющим кистью. Как чудно он передает красками предвесеннее состояние природы. Посмотрите, как прописаны заиндевевшие деревья, набухший от талой воды снег, покрывающей ещё поля, и вот эту размытую дорогу со следами полозьев саней. Дорогу, по которой бредут в неизвестную даль путники. Пейзаж, напоминающий великих голландцев.

А вы знаете, сколько лет было нашему мастеру. Девятнадцать лет! Вдумайтесь в это. Я не понимаю, откуда у него это взялось. Чтобы так живописать природу, надо не только время, чтобы достигнуть такого мастерства, но надо чтобы тебя ещё и Бог в темечко поцеловал. И одарил тебя талантом необыкновенным.

И откуда же взялся этот гениальный мальчик. Это так его называл великий Репин. Родился мальчик Федя в семье мелкого почтового служащего. И был он незаконнорожденным. Он знал, что почтмейстер был не его папа, хотя и носил в отчестве его имя. И это ему не нравилось. Жизнь в детстве – сплошная нужда.

А рисовать так хотелось. И он стал работать в 12 лет за какие-то копейки в мастерской реставратора. Почему? А потому что это позволяло мальчику ходить в рисовальную школу при Обществе поощрения художников. А там ему кто-то ещё сказал, что у него нет таланта. Но к счастью в этой школе преподавал художник Крамской.

И после этого он поднялся невероятно быстро. Я думаю, не только благодаря своему таланту, но и связям в среде художников. Он познакомился в этой среде с лучшими художниками того времени. Например, Шишкин был женат на сестре Фёдора Васильева. С Репиным ездил на этюды на Волгу. Там его старший друг задумал своих известных «Бурлаков».

Но в этой среди он как-то и не воспринимался очень серьезно. Ну да талант. Несомненный. Но и в то же время от всего его облика не исходила степенность и серьезность, которая должна вроде бы сопутствовать таланту. Это был такой весельчак и хохотун. Он мог и пыль пустить в глаза. Ввернуть словечко по-французски. Хотя языка этого он и не знал. Даже мог и к роялю присесть и сыграть какой-нибудь мотивчик. И бог знает, где он этому научился. Также как и в живописи он был считай самоучкой и в музыке.

А как одевался! Во все самое модное и с иголочки. Вот посмотрите на его портрет, написанным его учителем. Крамским. Кстати этот портрет был представлен на первой выставки Передвижников, идеологом которых и был сам Крамской. Неудачный портрет вряд ли был бы выставлен на столь важном мероприятии. Посмотрите обязательно. Найдете легко в несколько щелчков в Интернете. Молодой человек. Ему чуть за 20. Прекрасный костюм. Белый отложной воротничок. Черный атласный бант на шее. Такой богемный образ художника. Каким то шалопайством веет слегка от этого образа. А на самом деле…

Друг Илья Репин как-то зашёл к нему в убогую мастерскую. И увидел на дешёвых мольбертах нечто восхитившее его до крайности. Он в изумление только и мог ошалело спросить его: «И это всё сделал ты?»

А ещё он говорил о нём так: «Звонкий голос, заразительный смех, чарующее остроумие с тонкой до дерзости насмешкой завоевывали всех своим молодым, веселым интересом к жизни; к этому счастливцу всех тянуло, и сам он зорко и быстро схватывал все явления кругом». В этом смысле он мог бы его сравнить с Пушкиным или Моцартом. А он таковым и был в живописи.

*****
Я сравниваю картины Саврасова и Васильева. Можно сравнить и судьбы художников. У Саврасова жизненная стезя вовсе не была усыпана розами. Смерть нескольких детей и трагический, по сути дела, собственный конец. Спившийся нищий художник, умер в больнице для бедных на Хитровке. Но Васильеву судьба уготовила ещё более жестокий конец. Судьба так щедро одарила таким необыкновенным талантом, и она же так была скупа по количеству прожитых им лет. Всего 23 года.

Дорого ему и всем нам далась эта «Оттепель». Простудился он во время поездки. Сильно. И это было началом большой беды, на которую он по своей беспечности и молодости лет не обратил внимания. Да и легко понять, почему. Он пребывал ещё в том возрасте, когда грань опасности и риска для жизни не всегда и видна. Тем более, что болезнь, которая его сразила, так коварна. Так ползуче незаметна. Туберкулёз или как говорили, тогда чахотка Она его стала точить изнутри незаметно.

А потом по возвращении он катался ещё на катке в Петербурге. На морозе. А потом ещё к тому же поехал в Финляндию. Зачем? Поехал с таким же шалопаем перекрикивать водопад Иматра. Была тогда такая популярная забава среди молодежи столичной съездить в это живописнейшее место за 200 км от Петербурга. Там, на этом водопаде бурные потоки воды низвергаются с высоты 18 метров. И через оглушительный грохот и рёв потоков воды надо было доставать друг друга криком, стоя на противоположных берегах. Напрягая в этом крике всю силу своих легких. Драйв такой, выражаясь современным языком. А легкие у Фёдора были уже поражены тяжким смертельным недугом. Это «забава» и стала точкой невозврата по пути к печальному концу.

Что делать? Болезнь! Где искать спасение. Дождливый сырой, промозглый климат Петербурга – благоприятная среда для развития этой болезни. Одно спасение – Крым. Юному дарованию собирают деньги и от все того же общества Поощрения молодым художникам помогают с переездом в наши субтропики. Но нет спасения и там. Болезнь тихо – тихо одолевает.

Я понимаю. Нам всем жребий измерен. Но одно дело, когда этот жребий выпадает на склоне лет, когда тело одрябло и уже по старости еле носит нас, и когда мозги ваши впадаю в маразм, то и остается только сказать спасибо за долгие прожитые годы, дарованные небом. И совсем другое дело, когда он, жребий, рушит всю вашу жизнь в самом расцвете ваших сил. Когда дорога жизни кажется вам ещё длинной – предлинной, до бесконечности, а гнетущая болезнь уже физически безжалостно ставит зримый и ощутимый предел. Вот он! И день за днем он приближается, этот предел И осталось так немного частиц бытия в этом мире.

И всё это в самом расцвете молодых лет. Есть от чего сойти с ума и взвыть от безнадёги и от тоски. А он не сдается, этот шалопай, продолжает рисовать и пишет чудные картины. Для отчета своего пребывания в Крыму, который он должен представить обществу Поощрения, которое дало ему возможность пожить в Крыму.

Он пишет чудесный пейзаж «В Крымских горах». Какие там голландцы! Он превзошёл их. Но этот пейзаж он пишет скорее для Общества поощрения. Его, кстати, купил Сергей Третьяков, о потом передал его своему брату Павлу. Этот пейзаж украсил бы экспозицию любого музея самого высокого ранга. Но к счастью находится он в том же зале картин Саврасова и Васильева.

Картина необыкновенная. Найдите и его тоже в Интернете. И насладитесь его видом. Но… Но это не Россия. А вот для души он пишет совсем другую картину. «Мокрый луг». Пишет по памяти родные места, как обобщенный образ родной стороны. Пишет, как последнее прощай своей Родине. За несколько месяцев до своей кончины. Возможно уже и понимая, что уже не дано ему вернуться.

Художник умирает, а известность и даже слава его растёт. «Оттепель» посылают на международные выставки в Вену и Лондон. Правда, посылают не оригинал, а авторское повторение художника. Потому как оригинал был уже куплен Третьяковым. А она так понравилась Александру Александровичу, будущему императору Александру третьему. Ну как тут не пойти навстречу наследнику трона. Вот для него и сделал Васильев копию. И вот эта копия и была посланная за границу, стяжав для автора известность и даже славу. Она и там за пределами родной стороны тоже вызывает удивление и восхищение. А в столице Англии его вообще хотят видеть у себя, чтобы он и там своей мастерской рукой написал милые сердцу англичанина виды старой доброй Англии. А там знали толк после Констебля в пейзажной живописи. И кто знает. Случись это - и стал бы художник Васильев европейской известностью. К сожалению, он и у нас ныне не входит в первый ряд самых известных русских художников. Чтобы убедиться в этом, спросите особенно у молодежи, знают ли они художника Федора Васильева. Чаще всего вы получите ответ отрицательный.

Но не случилось. Умирал он как раз в это время в Крыму и скончался в сентябре 1873 г. в Ялте. Там же и был похоронен. Он оставил много долгов. Поэтому его друзья Шишкин и Крамской организовали выставку – продажу оставшихся картин. Вырученных денег хватило, чтобы покрыть долги и немалую оставшуюся сумму вручить семье, матери и любимого им младшему брату. Вот и всё.

Но будем помнить слова того же Крамского, сказанные им о своём ученике и друге: «Нет у нас пейзажиста-поэта в настоящем смысле этого слова, и если кто может и должен им быть, то это только Васильев».

Федор Васильев. Оттепель.
1871. Холст, масло. Третьяковская Галерея, Москва, Россия.
(авторская копия: Государственный Русский Музей, Санкт Петербург, Россия).

В 1871 году Васильев создал одно из главных своих произведений - Оттепель , которая была представлена ранней весной 1871 года на конкурсе в Обществе поощрения художников и удостоилась первой премии. Эта картина несла в себе большое социальное содержание, она вся проникнута тоской и грустью, навеянными горькими раздумьями художника о жизни русской деревни.

Близкий по своему мироощущению к романтизму, Васильев, стремясь к выражению сильных чувств, искал яркие, необычные состояния природы, сложную жизнь неба, напряжение перед грозой, оттепель посреди зимы.

Картина исполнена в любимой художником теплой золотисто – коричнево - оливковой гамме и выглядит почти монохромной по колориту. Построенная на сложных тональных взаимоотношениях, она восхищала современников изысканностью колористической гаммы и тонкостью письма. Вытянутая по горизонтали композиция картины усиливала молчаливость и бесприютность равнинного пейзажа.

Васильев продолжает свое открытие русской природы, стремясь разглядеть в ней самое сокровенное, неповторимое, что свойственно только ей: певучую мягкость линий,

Картина имела большой, даже огромный для молодого художника успех. Ее купил П.М.Третьяков. На конкурсе, устроенном Обществом поощрения художеств, "Оттепель" получила первую премию, в то время как "Печорский монастырь" Саврасова, которого Васильев мог бы считать одним из своих учителей, получил вторую.

Картина Васильева того же названия, которая украшает экспозицию Русского музея, - авторское повторение, исполненное специально для царского двора, было заказано императором Александром III. Именно оно в числе сорока лучших произведений русских художников было послано на Всемирную выставку в Лондон в 1872 году, где было отмечено как одно из наиболее достойных, вызвав восторженную статью английского рецензента.

Появление картины "Оттепель" в год открытия первой передвижной выставки как бы естественно вводило Васильева в круг близких ему передовых художников.

Двадцать три года было Федору Васильеву, когда жестокая и неумолимая болезнь оборвала его жизнь. Всего несколько лет вдохновенного творческого труда смог он посвятить любимому искусству, но и в этот короткий срок его блестящее и щедрое дарование успело раскрыться многими своими сторонами и обогатить русскую живопись новым и своеобразным виденьем пейзажа родной страны. «Гениальным мальчиком» называли Федора Васильева Крамской и Репин, «громадно талантливым» считал юного художника Стасов, видевший в нем «одну из лучших надежд нашей отечественной школы».

Только первые шаги сделал Федор Васильев по расстилавшемуся перед ним широкому творческому пути и смолк навсегда. Но и то, что он нам оставил, вечно будет звучать в русском искусстве своей особой поэтической нотой. Невелико художественное наследие Васильева, и не обилием, не разнообразием мотивов восторгало оно современников и по сей день пленяет нас. Еще Крамской предельно четко определил историческую заслугу своего гениального младшего собрата: «Ему было суждено внести в русский пейзаж то, чего последнему недоставало и недостает: поэзию при натуральности исполнения».

Как однообразен, скуп и бесприютен этот пустынный хорошо знакомый каждому русскому человеку равнинный пейзаж средней полосы России в ту переломную пору, когда зима еще спорит с весной, но в воздухе уже явственно ощущается влажное дыхание неуклонно приближающихся весенних дней!

Природа нехотя просыпается от зимнего сна. В этом пробуждении нет радости. Ржавые тона тающего снега, превращающегося в липкую грязь, туманная даль и мутное слезящееся небо.

Все кругом мокро и гнило - и почерневший талый снег, и свинцово-серые тучи, едва освещенные слабыми лучами предзакатного солнца, и раскисшая дорога с квелым следом санных полозьев, и растекшийся вширь бесформенный ручеек, и скинувшие снежный убор черные кусты. А пронизывающий ветер, тоже насыщенный сыростью и влагой, неутомимо рябит воду оттаявшего ручейка и метет, метет дробную капель в открытую бескрайнюю даль. Должно быть, очень одинокими, затерянными в этой гнилой распутице чувствуют себя случайный прохожий и сопровождающая его маленькая девочка.

Стоящие в нерешительности перед широкой проталиной ручья посреди дороги, они кажутся потерянными в удручающем своей протяженностью унылом пространстве среднерусской зимней природы. Их фигуры еще усиливают тревожное тягостное настроение. Но оно не исключает, а даже оттеняет своеобразную красоту пейзажа. Сквозь плотный слой серых облаков пробивается робкий луч солнечного света, словно благословляющий путников на нелегкий путь.

Кругом ни души, только покосившаяся хижина в сторонке говорит о близости пусть бедного и убогого, но все же верного пристанища для бесприютного человека, охваченного в этот поздний вечерний час промозглой и зябкой предвесенней оттепелью...

Картины Федора Васильева представлены в Русском музее, Третьяковской галерее, в музеях Ялты и Одессы. По воспоминаниям современников, он был очень трудолюбив, от его «магического карандаша» не могла ускользнуть ни одна деталь.

Если бы ни его упорство и страсть к живописи, то мир искусства мог бы и не узнать его фамилии. Мальчик родился в семье бедного петербургского почтового чиновника. Из-за нехватки денег юноша в 12 лет пошел работать в главный почтамт, но, тем не менее не забросил свое увлечение рисованием. Когда ему исполнилось 15 лет, он поступил в Рисовальную школу Общества поощрения художеств, где познакомился с выдающимися художниками.

Его хорошим другом стал Иван Крамской. Несмотря на разницу в возрасте (Иван Иванович на 13 лет был старше Федора), они стали очень близки. Сохранилось письмо живописца, в котором он признавался Васильеву: «Жизнь моя не была бы такая богатая, гор-дость моя не была бы так основа-тельна, если бы я не встретился с Вами в жизни... Вы - точно часть меня самого, и часть очень дорогая, Ваше развитие - мое развитие. Ваша жизнь - отзывается в моей...»

Автопортрет Федора Васильева. Фото: Public Domain

Немалую роль в становлении Васильева как художника сыграл и Иван Шишкин. Он учил юношу переносить увиденное на холст с предельной точностью, рассказывал о мастерстве рисунка. Со временем они даже стали родственниками: Шишкин женился на Евгении Васильевой, сестре Федора.

Сохранилось несколько писем, которые молодой художник отправлял чете Шишкиных. Одно из них от 11 августа 1872 года было написано из Ялты, куда художник перебрался из-за болезни легких.

«Я работаю, как и всегда, только приходится работать из-за денег, что меня всегда весьма огорчает; великий князь Владимир Александрович, который уже получил одну мою картину, заказал еще четыре, от которых я не мог отделаться, хотя и пробовал; еще, к довершению печали, эти картины нужно окончить к сроку, к 24 декабря; так что начатые картины так, значит, и пропадут даром, да и на конкурс в нынешнем году не удалось написать, так как время остается только январь да февраль будущего года, а Вы небось опять такую штуку выдвинете, что опасно мне и рассчитывать писать».

Довести работу до конца ему не удалось: через два месяца, 6 октября 1873 года, он скончался..

«Волжские лагуны», 1870 год

Картина «Волжские лагуны» привлекла большой интерес на посмертной выставке картин Фёдора Васильева. Фото: Public Domain

В 1870 году 20-летний Федор Васильев отправился в путешествие по Волге вместе со своими художниками Ильей Репиным и Евгением Макаровым. Годы спустя Илья Ефимович в своей книге «Далекое близкое» писал, что молодой человек поразил спутников своей манерой работы и стал для старших товарищей «превосходным учителем»: «Не прошло и недели, как мы взапуски, рабски под-ражали Васильеву и до обожания верили ему. Этот живой блестя-щий пример исключал всякие спо-ры и не допускал рассуждений; он был для всех нас превосходным учителем».

По его словам, «его тон-ко заостренный карандаш с быст-ротой машинной швейной иглы черкал по маленькому листику его карманного альбомчика и обрисо-вывал верно и впечатлительно це-лую картину крутого берега с по-кривившимися над кручей доми-ками, заборчиками, чахлыми де-ревцами и остроконечными коло-кольнями вдали...»

Этюды, сделанные во время поездки, в дальнейшем послужили основой для нескольких картин, в том числе «Волжские лагуны».

В будущем полотно попало в собрание Павла Третьякова. Он забрал ее после посмертной выставки картин художника в 1874 году в счёт долга, который Васильев не смог выплатить меценату из-за своей болезни и смерти.

«Вид на Волге. Барки», 1870 год

В настоящее время полотно экспонируется в Петербурге в Русском музее. Фото: Public Domain

Эта картина также была написана после путешествия по Волге.

Через год после смерти художника ее выставили на всеобщее обозрение, где на нее обратил внимание Третьяков. Сохранилось его письмо Ивану Крамскому, в котором он писал, что должен иметь ее своей коллекции.

«Я решил, что для известной уже Вам моей цели, мне непременно нужно иметь Васильева пейзаж с барками, так как этот экземпляр дает понятие, какой бы он также был замечательный маринист; и вот я вчера послал Вам телеграмму; я уверен, что Вы сочувствуете моей такой усиленной любви к произведениям Васильева…», - писал он.

Однако его планам не суждено было сбыться. В настоящее время полотно экспонируется в Петербурге в Русском музее.

«Оттепель», 1871 год

Великий князь Александр Александрович заказал Васильеву авторское повторение картины «Оттепель». Фото: Public Domain

«Картина «Оттепель» такая горячая, сильная, дерзкая, с большим поэтическим содержанием и в то же время юная (не в смысле детства) и молодая, пробудившаяся к жизни, требующая себе право гражданства между другими, и хотя решительно новая, но имеющая корни где-то далеко», - так описал эту работу Васильева Иван Крамской.

«Оттепель» впервые была представлена на суд зрителей в ходе конкурсной выставки Общества поощрения художников, на которой она удостоилась первой премии. В том же 1871 году ее смогли увидеть и москвичи: она участвовала в выставке МОЛХа -Московского общества любителей художеств.

Искусствоведы отмечают, что это полотно сделало Васильева по-настоящему знаменитым. Молодому человеку стали предлагать сделать авторские копии картины. Одному из заказчиков он не смог отказать - великому князю Александру Александровичу, будущему императору Александру III.

Пейзаж, выполненный несколько в другой цветовой гамме, украсил Аничков дворец, откуда в 1872 году отправился на Лондонскую ежегодную международную выставку. У англичан картина удостоилась восторженных отзывов.

Сейчас копия, сделанная для Александра III, представлена в Русском музее. Оригинал же можно увидеть в одном из залов Третьяковской галереи.

«Мокрый луг», 1872 год

Картина участвовала в конкурсной выставке Общества поощрения художников. Фото: Public Domain

Работая над «Оттепелью», Васильев подорвал здоровье. Вскоре врачам стало понятно, что они имеют дело не с простой простудой, а с туберкулезом. Для поправки здоровья Федору предложили поехать в Крым.

Уже на полуострове Васильев создает картину «Мокрый луг», написанную им по его воспоминаниям. В 1872 году полотно было представлено на выставке Общества поощрения художников, где заняла второе место, уступив работе его шурина - Ивана Шишкина.

«Мокрый луг» был приобретен Павлом Третьяковым, который специально приехал в Петербург еще до начала выставки.

«В Крымских горах», 1873 год

«Настоящая картина — ни на что уже не похожа, никому не подражает — ни малейшего, даже отдаленного сходства ни с одним художником, ни с какой школой, это что-то до такой степени самобытное и изолированное от всяких влияний, стоящее вне всего теперешнего движения искусства, что я могу сказать только одно: это еще не хорошо, даже местами плохо, но это — гениально», - такую восторженную характеристику дал полотну Иван Крамской.

По его мнению, глядя на татарскую повозку, запряженную волами, зритель невольно попадает внутрь этой истории: «покорно стоит под соснами, слушает какой-то шум в вышине над головою».

Эта картина стала одной из последних работ Васильева. Известно, что изначально он планировал использовать широкое полотно, но потом передумал, выбрав вертикаль. Тем самым, считают искусствоведы, он хотел подчеркнуть высоту гор и устремленность вверх.

«Оттепель». 1871 г.

Весной 1871 года Васильев работал над «Оттепелью», хотя был серьезно болен: обнаружились грозные признаки туберкулеза. Формат картины необычно вытянутый вширь, уже сам по себе рождал ощущение протяженности дороги, по которой бредут крестьянин и маленькая девочка. Близкая весна не несет радости. Серо, сыро и грустно вокруг. Так же грустно, как было, когда хоронили отца Федора. Ох, сколько на этих дорогах перестрадало сердец! Сколько дум людских знают эти дороги. И так щемило сердце от этого родного, убогого, милого… Васильев довел это ощущение до эпической силы.

1871 год стал для Васильева особенным. Открылась в Петербурге Первая передвижная выставка, и на ней –– самые яркие полотна: «Грачи прилетели» Саврасова, «Оттепель» Васильева и «Сосновый бор» Шишкина.
«Оттепель» –– такая горячая, сильная, дерзкая, с большим поэтическим содержанием и в то же время юная и молодая, пробудившаяся к жизни, требующая права гражданства между другими, и хотя решительно новая, но –– имеющая корни где-то далеко…» –– высказал свое впечатление Крамской. Он еще ничего не знал о предстоящем русскому пейзажному жанру невиданном расцвете, однако предчувствовал его, угадывал его закономерность и неизбежность.

В конце зимы «Оттепель» была показана на конкурсе Общества поощрения и получила первую премию. Картину прямо с выставки приобрел Третьяков. Тогда же Васильев не более чем за месяц по заказу великого князя Александра Александровича (в будущем царя Александра III) выполнил повторение картины, находящееся ныне в Русском музее. Повторение «Оттепели» не было простой авторской копией. Это была как бы дальнейшая разработка мотива. Васильев создал два равноценных по художественному достоинству полотна. Комитет, производивший набор картин на Всемирную выставку 1872 года в Лондоне, остановился на принадлежащем царской фамилии повторении. Оно и отправилось в Англию.

Всемирная выставка имела на этот раз особое значение для русской живописи и скульптуры. Она буквально открыла Европе высокие достоинства русского искусства. Произошло это благодаря правильному и объективному отбору экспонатов. Россия показала, что имеет свое, неповторимое лицо, создает произведения, стоящие вровень с лучшими мировыми достижениями. В лондонской прессе появились статьи, в которых авторы указывали на те замечательные черты русской живописи, коих лишены были произведения многих европейских мастеров.

Создав «Оттепель», Федор Васильев вошел в число лучших художников России. Он еще не знал тогда, какие невзгоды предстоят ему в недалеком будущем, как трагически мало осталось ему жить, и в каком подвижническом труде он проведет последний отрезок своей жизни.

Рецензии

И Вам большое спасибо - за прочтение и теплый отзыв. Васильев гений, но к сожалению, умер в 23 года... В Русском музее "Оттепель", которая принадлежала царской фамилии, а в Третьяковской галерее как раз та, первая картина. Большинство работ Васильева находится там, Павел Михайлович Третьяков приобретал всё, что было написано Васильевым.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Среди русских образцов пейзажной живописи, изумляющих иностранцев динамикой и проникновенностью, исключительное место принадлежит полотнам молодого и, несомненно, гениального живописца Если бы не ранняя смерть от туберкулеза (в 23 года), он, по утверждению Крамского, произвел бы переворот в пейзажном жанре.

Да, он был близок этому. Однажды увидев эти холсты, их невозможно забыть. А руку мастера нельзя спутать с творческой манерой других знаменитых пейзажистов. Такова и картина «Оттепель». Васильев написал ее зимой 1871 года, после летней поездки по Волге, в ходе которой художник упивался великолепием природы. Он вбирал в себя впечатления, чтобы синтезировать их в произведениях, наполненных тончайшими оттенками красок и настроений.

Отличившийся пейзаж

Картина Васильева «Оттепель» была выделена первой премией из числа других, представленных большими мастерами живописи на выставке ОПХ (Императорского Общества поощрения художников). Меценат купил пейзаж для своей коллекции задолго до выставки. Великий князь Александр, которому через десять лет предстояло вступить на Российский престол, был так впечатлен картиной, что заказал ее копию для императорского дома. В авторском повторении полотно обрело более мягкое, трогательно звучание, нежели его «близнец-первенец». Именно его решено было послать на международную выставку, проводившуюся в Великобритании. Из-за границы пейзаж вернулся тоже с первой премией и восторженными откликами рецензентов. Сегодня первая картина Васильева «Оттепель» экспонируется в Третьяковской галерее, а ее «двойник» обрел место в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга. Что же было такого в этом полотне, очаровавшем именитую публику?

Тайна притяжения

Давайте взглянем на это необычно широкое по формату и глубокое по содержанию полотно. Посреди холодной российской зимы случилась оттепель. Природа еще охвачена глубоким сном, скована льдом и инеем. Внезапное «незапланированное» пробуждение застает ее врасплох. Темные проталины, сырое месиво из снега на проезжей дороге, сразу атакованной птицами, слабое золотистое пятно света где-то в вышине - эти весенние перемены еще обманчивы, но уже неотвратимы.

Философское звучание

Картина Васильева «Оттепель» была создана в период великих реформ в стране, которые по-своему напомнит хрущевская «оттепель» в двадцатом столетии. Всплеск политической жизни тогдашней России был основан на либеральных веяниях, которые напрямую касались положения огромной части народа. Как известно, реформы разочаровали, но побудили людей к самоопределению, выбору своего дальнейшего пути.

Оттепель посреди зимы, разлившиеся ручьи подтаявшего снега, под которым едва обнаруживается дорога, заставили остановиться в нерешительности крестьянина и крохотную девочку. Куда идти? Как? Наверное, они двинутся в путь, но он будет для них нелегким.

Несомненно, идея картины не исчерпывается, как принято считать, сентенцией о «тягостной крестьянской жизни». Здесь присутствует мысль о поступательном движении природы и истории, которое через остановки и препятствия толкает время вперед. Не потому ли картина Васильева «Оттепель» приобрела всемирное значение?

Художественное решение

Импрессионистические приемы той самой «живописи настроения», которую обязательно упоминают, говоря о полотнах Васильева, автор использует и в этом произведении. Автор изображает не столько объекты, сколько обволакивающий их свет и воздух. Благодаря этому очертания предельно реалистичны, подвижны, выразительны. Пространство полотна делится на две части - земля и небо. В центре высокое дерево, на котором обрывается теряющийся в сизой глубине перелесок, и вылившийся из подтаявшего водоема ручей зрительно создают крест, вбирающий вертикаль и горизонталь. Нежно переходящие друг в друга тона объединяют надрывную красоту пейзажа, каркающие звуки ворон, тихое журчание талого снега в одну могучую симфонию величия и беззащитности, которую так проницательно понял и мастерски изобразил Ф. Васильев. «Оттепель» чрезвычайно высоко оценил друг и учитель художника Иван Крамской, назвав ее сильной, дерзкой, полной большого поэтического содержания и решительно новой работой.